О художнике Владимире Михайлове

Мир художественных образов Владимира Михайлова невероятно сложен для восприятия. И чтобы проникнуть, войти в этот мир необходимо приложить немало усилий. Собственно говоря, художник предлагает зрителю поработать. Но, как известно, не всегда зритель бывает этому рад. Вокруг столько дел, житейских неурядиц, проблем, опять же новости не блещут оптимизмом. А тут – Михайлов, да ещё предлагает поработать! Это что? Сверхурочно что ли получается? Нет, голова и так пухнет от разных проблем. Но таким ли проблематичным покажется мир художника, если постараться чуть-чуть повнимательнее его рассмотреть? И тогда необычный, несколько хаотичный мир еле уловимых образов преображается прямо на глазах.

Будто в преодолении хаоса, в этом нескончаемом процессе художник смог увидеть всеторжествующий луч надежды. В этом выражается, я бы сказала, какая-то упрямая, внутренняя сила, способная к преодолению внешних, необузданных стихий. И что особенно, даже в случае, когда переполнен даже ад, когда, кажется, и надежды-то больше нет, внутри снова что-то происходит («Ад переполнен, господа!»). Оказывается, мир не застыл, не задеревенел окончательно, он всё ещё подвижен, способен даже себя критиковать, и поэтому за видимым разрушением так неожиданно для всех проглядывает свет. И, кажется, что всё повторяется сначала.

Процесс преодоления хаоса – он такой бесконечный, как и сама жизнь. Жизнь, как одна из основных тем В. Михайлова, всегда торжествует в его творчестве. Поэтому тема матери и материнства – особенная для художника. Женщина, оберегавшая детей в годы войны, стала синонимом жизни для него («Подснежник 1941 года»). Но на дворе уже 21 век, другие времена, другие идеалы. Художник размышляет, ему не безразлично, какой могла бы стать Мадонна в 21 веке? Быть может, это Богоматерь, приютившая чужое дитя как своё собственное («Мадонна 21 века»)? Только она может принести надежду в такой жестокий и такой неуютный современный мир.

Собственно говоря, современный человек и есть то беспризорное и бесприютное дитя. Лишь дитя, неразумный младенец, т.е. снова всё сначала, а впереди – жизнь, пугающая неизвестность.

Творческий путь – он постоянно в движении, в поисках. Сама живопись художника пребывает в состоянии нескончаемого процесса. Недаром, В. Михайлов говорит, что часто записывает свои работы новым слоем живописи, перекрывает другой живописью. Так происходит развитие, одни образы вступают в диалог с другими. Сам художник говорит о неких импульсах, которые подталкивают его к новым образам. Сознание вступает в диалог с подсознанием. Всё новые и новые образы перекочёвывают на холст. И, кажется, что такой поток сознания-подсознания бесконечен, образы сплетаются и переплетаются одни в другие. Живопись становится невероятно многослойной. Её живительная, пульсирующая энергия передаётся зрителю. Как настоящий художник, он доказывает своему зрителю созидательное и поэтому торжествующее начало творчества. Это процесс, в движение которого вовлекается и сам зритель. Он побуждает зрителя к познанию и самопознанию. Дойти до вершины познания, до его абсолюта, т.е. осознать в конечном счёте иллюзию этого самого познания («Иллюзия познания»).

И тогда всё снова повторится вновь. Младенец с ясным и чистым сознанием придёт в этот мир, чтобы однажды подключиться к всеобщему процессу познания и преодоления хаоса.

декабрь 2016

#ВладимирМихайлов #живопись